Она, обезумев от горя, ничего не видя, словно слепец, потерявший своего проводника, брела по коридорам Хогвардса.
"За что? Почему я?" - шептала она дрожащими губами.
Слезы застилали глаза и катились жемчужными капельками росы по щекам. Трудно было дышать: в горле стоял комок, сотканный из непонимания, тупой боли, которая словно жало пронизывало все ее существо. Казалось, что теперь рушится вся арка ее надежд, которую она так упорно воздвигала все это время. Сердце больно толкало в грудь. Она, словно срезанный цветок, бессильно опустилась на пол.
Жизнь замерла. Бледный свет угасающего дня не в состоянии был полностью пробиться сквозь толстые стекла Хогвардса. Коридоры купались в переливах света и тени, придававших таинственный и зловещий оттенок замку.
Смертельная бледность покрывала ее лицо. Её веки, её ресницы потемнели от влаги, а щёки, со следами слёз, казались высеченными из мрамора. Казалось, отчаяние выжгло её до дна. На висках выступила холодная испарина, и она почувствовала, что готова потерять сознание. Воспоминания каменной тяжестью опустились на ее хрупкие плечи. Легче было подвергнуться распятию, чем вновь вспомнить то, как сегодня…
***

Она проснулась, как после тяжелой болезни. С чувством беспокойства и вместе с тем облегчения. Ей снилось, что ОН сжимает ее в своих объятиях, смеясь и крича: "Я так люблю тебя!" Некоторое время она оставалась неподвижной, чувствуя, как постепенно в ней затихает эхо этого сна. Она встала с постели и тряхнула водопадом золотистых волос, словно отгоняя от себя дурные мысли. Радостная улыбка озарила ее лицо. Сегодня ей 16! Провальсировав по комнате, она схватила свою праздничную мантию.
"Девчонки просто лопнут от зависти! А он - от восторга".
Изумрудные кружева сверкающей пеной окутывали ее обнаженные плечи, придавая нежной коже прозрачность фарфора. Щеки, горевшие мягким румянцем, чуть подкрашенные ресницы и брови, ниспадавшие шелковистой пелериной волосы и два бездонных колодца глаз цвета морской волны, какой она бывает, когда смотришь с берега, а солнечные лучи пронизывают её до самого песчаного дна - вот, что увидела она в зеркале. Радость, вырвавшись из самой глубины её существа, распустилась на губах очаровательной улыбкой.
"А ведь я красива", - подумала она.
День обещал быть чудесным: все сегодня ею восхищались. Даже девчонки - ехидны, которые ее недолюбливали. Выходя из большого зала, довольная сегодняшним днем, она увидела ЕГО.
"Боже, как я его люблю!!! Разве это не счастье? Разве это не счастье, когда каждая клеточка твоего тела вибрирует и изгибается в сладостной и упоительной истоме при взгляде на него?! Теперь я знаю, что любовь - это сон наяву. Хочу, чтобы этот сон длился вечность. И не надо говорить мне, что это забавы юности, что это чувство погаснет так же быстро, как и вспыхнуло. Я верю в то, что это навсегда…".
Возбужденная и опьяненная любовью, как брагой, она направилась к кабинету Трансфигурации, миновав лабиринты Хогвардских коридоров. И внезапно зазвучал до боли знакомый голос:
- Нам надо поговорить.
В ее висках бешено запульсировала кровь. Его голос оказывал на нее наркотическое воздействие. В это мгновение в ней боролись два прямо противоположных человека: одна ее половина стремилась к разуму, призывая соблюдать дистанцию и не давать выхода эмоциям; другая - стремилась к всепоглощающему и все подчиняющему чувству. Немыслимой силой воли она удержала себя в руках. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она процедила:
- Ну, говори, - её ровный, без модуляций голос, казался безучастным.
- Не здесь. Найдём более уединенное место, - его голос звучал с обжигающей страстью.
- В кабинете Трансфигурации никого нет, - сказала она как можно равнодушнее.
Изящным кивком головы он дал понять, что согласен…
"Что это значит?" - она представляла себе самый неожиданный поворот событий.
Они вошли. Зал окутывал таинственный полумрак. Ее опьянял запах его одеколона. Некоторое время они молчали.
- Ну, и…? - не выдержала она.
Вместо слов… Он нежно улыбнулся, наклонился к ней, и через секунду они слились в долгом
поцелуе. Она чувствовала, как бешено стучит её сердце в унисон с его сердцем, и как мир вокруг разбивается на мириады осколков и вновь соединяется, превращаясь в сказку... Это был необыкновенный поцелуй, она ждала его всю жизнь.
А потом…он отстранился и едко засмеялся. Повисла напряженная тишина.
- В чем дело? - недоумевала она.
- Шутка!
- Ч - что? - заикаясь, переспросила она.
- Я просто поспорил…на тебя…
- Почему я?
- Просто ты очень легкая добыча, Уизли. Ты что всерьёз восприняла мой поцелуй?! А ведь я неплохой актёр!
Слезы грозили покатиться из ее глаз, и она быстро - быстро заморгала. Но она не собиралась показывать ему, как оскорблена и как страдает.
Звонкая пощечина нарушила затянувшуюся паузу.
- Сволочь! - срывающимся голосом сказала она и выбежала из кабинета.
- Еще один поцелуй.…Какой горячий, - прошептал Драко.
Джинни мчалась по коридорам, сбивая однокурсников, сбивчиво извинялась, чувствуя, как набухают слезы и мешают видеть. Она обожглась и теперь дула на воду.
"За что?"
"Ты легкая добыча, Уизли", - эхом отозвались в памяти слова. Она вспомнила его взгляд - холодный, безучастный…
"Как я могла подумать, что он что - то испытывает ко мне? Наивная дура. Какие же парни жестокие, когда лгут. Еще более жестоки, когда они искренни".
Что - то жалобно пискнуло под ее ногами. Опустив глаза, Джинни увидела беззащитного котенка, но в его золотистых глазах, взывавших о помощи, светилось не только доверие, но и требовательный призыв. Жалкий малыш, которому некуда было податься, слишком слабый. И вот теперь он взирал на девушку и, кажется, размышлял, как лучше обратиться к ней. Потом собрал все оставшиеся силы и мяукнул. Звук, который ему удалось выдавить из себя, был хриплым и едва слышным, но он сумел пробудить Джинни, оторвал ее от горестных раздумий. Какое - то время она пристально смотрела на котенка, потом наклонилась к нему.
- Откуда ты только взялся, бедный малыш?
Она находила успокоение и утешение в обществе этого преданного маленького существа.
Внезапно котенок недовольно поморщился и раздраженно фыркнул: на его носик одна за другой капали соленые капельки.
" Закрыть глаза и думать о тебе. И ничего мне большего не надо. Хочу тебя ненавидеть, но…не могу. Твой неповторимый извив бровей, молочно - бледное лицо, чуть увлажненное туманом и … твои глаза - две стальные льдинки постоянно преследуют меня".
Но вдруг точеные черты лица стали суровыми, на лбу обозначилась морщинка:
" Джинни, очнись! - приказала она себе. - Собери в ладонь жалкие остатки своей гордости и честолюбия! Несколько минут назад тебе влили в душу ведро помоев, а ты продолжаешь строить воздушные замки?!"
Она решительно тряхнула головой, поправила растрепавшиеся волосы. В коридорах свечи горели равнодушно - желтым огнем. Ее грудь беспомощно холодела. От лица отхлынула кровь. Она взглянула на часы.
- Черт, уже прошло десять минут Трансфигурации. А мне по - нулям! Хуже того, что произошло уже не будет.
Как же она ошибалась!
Она не помнила, как добралась до кабинета Трансфигурации. Набрав побольше воздуха в лёгкие, она робко постучала в массивную дверь.
- Профессор Макгонагалл, извините за опоздание…
Зазубренная реплика опоздавшего ученика - явление, отдающее не первой свежестью. Но это был не какой-то ученик, а Джинни Уизли собственной персоной!! Умница, скромница и проч. Кто-то даже присвистнул от удивления. Скорее планета потеряет свою орбиту, чем Джинни опоздает! В классе послышался приглушённый гул. Осуждающие глаза Профессора Макгонагалл обдали её кипятком.
- Минус пятнадцать баллов Гриффиндору. Займите ваше место в зрительном зале, мисс Уизли.
Джинни растерянным взглядом обвела класс. Все смотрели на неё с явным сочувствием. Но это ее не успокоило, а наоборот раздражало. Так противно, когда все пялятся на тебя. Неровными шагами она прошла к своему месту.
Элизабет прошила ее автоматной очередью вопросов:
- Джин, ты что? Ты плакала? Это он? Я знаю, что это он. Что на этот раз?
От этих навязчивых вопросов у Джинни на глаза наворачивались непрошеные слезы. Она снова воскресила в памяти их встречу и… не выдержала. Она закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Её долго сдерживаемое напряжение прорвалось наружу.
Джин стала эпицентром внимания: десятки любопытных глаз пытливо изучали её. Тёмные брови профессора Макгонагл удивлённо поползли вверх.
- В чём дело, мисс Уизли?
- Нет- нет. Н-ничего. Всё нормально.
- Может, вам стоит пойти в больничное крыло?
- Да, пожалуй. Что-то мне не хорошо.
С этими словами она поднялась со стула и буквально бросилась к двери.
- Вот чёрт! - выругался когтерванец Стюарт Акерли.
- Ты что-то знаешь, да? - с подозрением спросила Элизабет, сидевшая напротив.
- Ну… - замялся он.
- Не тяни! Выкладывай! - властно потребовала Элизабет.
- Просто я сегодня случайно услышал разговор Малфоя и Бэддока. Они говорили о каком-то споре и о том, что Малфой проиграл. И еще он сказал, что прикольно будет посмотреть на рожу Джинни, когда он предложит ей встречаться, а потом скажет, что это шутка.
- Он что - идиот? Она же его любит! - послышался нерешительный голос с задних рядов.
Все уже давно перестали слушать Макгонагал и с интересом следили за развитием любовной фабулы.
- Что, до сих пор? - эхом отозвался другой голос.
***

Драко, как снежный барс, неслышно ступал по ковру. У него сжалось сердце при воспоминании раненого взгляда кошачьих глаз, потемневших до цвета крепкого портвейна и мягких подрагивающих губ, таких близких и в то же время таких далеких.
"Может, не стоило с ней ... так ...?".
Воспоминания захлестнули его с новой силой, и он вспомнил, за что он мстил...
***

Это был обычный, ничем не отличающийся от других день. Ор старосты, нравоучения Макгонагалл, пара стычек с этим ... как его, нашим звезданутым Поттером и многообещающий взгляд Джинни. Пестрый калейдоскопический день ... с совершенно неожиданной развязкой. Это случилось в большом зале. Драко с явным удовольствием допивал свой тыквенный сок, когда прикосновение незнакомой руки к плечу заставило его обернуться.
- Это тебе, - сказала девчонка, протягивая скомканный клочок бумаги.
Он ее узнал. Это была Натали, подруга Джинни. Он заметил нездоровый блеск в ее глазах. Как - то нехорошо она посмотрела и улыбнулась.
Он стал читать записку. Знакомый почерк. Шатающиеся буквы. Она явно нервничала. Всего два слова, но какие ...
Драко полоснуло по сердцу. Внутри что - то оборвалось.
Два слова...
"Ты ублюдок".
Какой - то шум привлек его внимание. Джинни, словно ошалевшая, пыталась вырваться из цепких рук своих однокурсниц, что - то крича срывающимся голосом. Ее золотистые волосы беспорядочно и беспомощно рассыпались по плечам.
- Не отдавайте ему эту записку, не отдавайте! - она вложила в этот крик всю свою нерастраченную нежность, все слезы по ночам и всю силу своего чувства.

Драко испепелил ее взглядом, полным презрения.
- Когда смеяться надо? - произнес он с горькой усмешкой и под перекрестными взглядами любопытствующих вышел из зала.
- Драко!!!!! - пронеслось цунами мольбы по залу.
А в ответ звенящая тишина, которая словно серная кислота разъедала ее сердце.
- Драко, я не хотела! Я просто поспорила, - сотрясаясь от рыданий, сказала она.
Да, она просто поспорила с девчонками, не задумываясь о последствиях. Она написала записку, но в последний момент передумала ее отдавать. Джинни решительно помяла клочок бумаги.
- Нет, Натали, я не отдам. Не могу.
- Да мне по фигу, что ты не можешь! Ты проспорила. Забыла уговор?
С этими словами она резко выхватила записку из рук Джинни, которая просто опешила от такой наглости, и прежде, чем она успела сообразить, что произошло и к кому в руки попадет эта записка, Натали уже мчалась по направлению к слизеринскому столу. Джинни помнила все с точностью до секунды: как он взял эту записку, как пытался скрыть свою злобу и непонимание и как он посмотрел на нее...
"Вот и все... Не разгорелся костер..."
В этот момент в душе Драко бушевали самые противоречивые чувства: горечь обманутых надежд, оскорбленное самолюбие, досада на самого себя. Он заблудился в поезде своих мыслей и никак не мог найти вагон - ресторан.
"Ну, ничего. Когда - нибудь я верну бумерангом свою злость".
***

Драко открыл глаза.
"Ну, вот и вернул..."
В комнате золотистым огоньком горел камин, и огненные языки его пламени напомнили ему … о ЕЁ волосах. Это открытие ошеломило его.
К чему бы это?
"Перестань, Малфой! Она же Уизли…"
И тут у него мелькнула мысль, которая не имела права родиться, а уж тем более окрепнуть.
"Ты идешь впереди остальных? Почему? Ты пастырь? Не такой, как все? Есть и еще случай: беглец…ты бежишь от своих чувств…"
- Все, хватит! - в бессильной ярости на самого себя он сжал руками голову и зажмурился, словно пытаясь сбросить сладкие оковы видения. Гримаса боли исказила его аристократические черты. Не в силах больше продолжать эту пытку огнем, напоминающим…
- Нет!!!
Он рванул на себя ручку двери и вылетел из комнаты.
***

Тем временем Джинни вовсе не собиралась идти к мадам Помфри. Никакие стеклянки, лечебные заклинания и вся прочая медицинская муть не помогут ей.
Ведь от любви есть только одно средство - любить еще больше…
Осознание этого вызвало горько - сладкую агонию чувств и такую сердечную муку, что ей стало страшно. Это не было похоже на пучину отчаяния, в которую она погрузилась, узнав о...
Она упорно пыталась заставить свое сердце забыть про него. Но как Джинни ни старалась забыть Драко, это не получалось; выбросить его из головы - все равно, что разучиться дышать. Джинни безуспешно стремилась вновь стать хозяйкой своего сердца. Это были адские муки! Стоило увидеть красивый и неприступный профиль Драко, как у нее слабели колени. Джинни не могла справиться со столь бурным наплывом эмоций, хотя и презирала себя за эту слабость. Больше всего, однако, она боялась, что Драко догадается о ее чувствах и использует это против нее.
С этими мыслями она и не заметила, как вышла из замка. Только сейчас Джинни поняла, насколько она устала за этот день. А ведь это ее день рождения.
"Ну, ладно, еще не вечер. Вечером - Элизабет, Натали, гриффиндорцы с последнего курса, музон. А пока я похожу около озера. Убью время. Надеюсь, там мне никто не помешает".
Надежды не оправдались…
Джинни уныло поплелась к озеру, чувствуя в душе лишь соль от горестных воспоминаний этого дня. Сегодня она увидела оборотную сторону жизни, её изнанку; с того момента, как Драко "пошутил", лучшая её сторона перестала существовать для неё. Но внезапно она просто подумала о том, что есть тот, кому ещё больней и хуже. Эта мысль послужила ей своеобразным допингом.
"Ну, что ты, в самом деле?" - она попыталась улыбнуться. Но, даже не видя себя, Джинни почувствовала, что это была наигранная, искусственная и хилая улыбка обреченной. Вообще в последнее время она часто ловила себя на мысли, что ей хочется напуститься буквально на каждого.
"Наверное, я просто устала",- подумала она, с тихим шорохом приближаясь к раскидистому шатру дерева. Она села на камень, и озеро обдало ее шумом.
Глаза ее были опущены вниз. Но взгляд их, утомленный блеском, рассеянным повсюду над водой, не был пристален. Она часто отводила его в сторону и устремляла вдаль, словно пытаясь увидеть что-то, недоступное ранее. Но ни этот воздух, знакомый ей с первых дней появления в Хогвартсе, ни это небо не привлекали ее сейчас.
Внезапно ее сентиментальное настроение прервалось шорохом приближающихся шагов. Она внутренне вся напряглась, ее охватили смятение и непонятная тревога. Порывисто встав с камня, она часто задышала. До нее донеслись приглушенные звуки голоса … ЕГО голоса.
Но он был не один. Другой голос, грубоватый и такой же властный, поминутно перебивал его.
"Бэддок, - выдохнула она и тут же подумала - но что они здесь делают?"
Ее первое желание при звуках его одурманивающего (черт бы его побрал!) голоса - уйти, сменилось другим - любопытством. Еле слышно ступая по земле, она притаилась за стволом дерева.
Через мгновение она уже отчетливо слышала их голоса.
- Отлично сработано, но это еще не все, - с гортанным смешком сказал Бэддок.
Драко без особого энтузиазма отвечал:
- Да ладно, может, хватит?
- Ну, уж нет! Это только завязка, а кульминация еще впереди,- отвечал Малькольм, понизив голос.
Повисла пауза.
- Так ты говоришь, она была просто в ауте, когда ты сказал, что это шутка?
- Выжатый лимон. А сам подумал: "Малфой, теперь всё-таки твоя совесть не будет спать без снотворного".
Джинни показалось, что вскрылись все ее сердечные раны и вновь засочились кровью. Каждое слово, произнесенное им, беспощадным кинжалом врезалось в ее память.
-Слушай, Малфой, у меня есть неплохой план, как лохануть её ещё раз. Это должно добить её окончательно.
-Что за план?
-Да, мне тоже интересно…
Шок. Пульс незаметно затих. Нет, это наваждение. Не может быть. Мокрые звёзды и весь мир наоборот. Сердце начало бешеную гонку.
-Джин…
Это всё, что Драко смог из себя выдавить. Но даже в гневе она была прекрасна. Огненно-рыжие волосы в беспорядке рассыпались по плечам.
Блистательной белизной ее кожа могла поспорить с перламутром. Глаза, эти два океана, глубины которых он так и не познал, обдали его холодом и презрением. Кончики пальцев блуждали по твердо сжатым губам, выдававшим непоколебимую решимость.
- Я, кажется, задала вопрос.
- Нетрудно знать ответы на все вопросы, трудно знать какой ответ, какому вопросу соответствует, - парировал Драко.
Слова эти, выпущенные залпом, сопровождались огнём взоров, исполненных магнетической силы.
- Ты ублюдок, Малфой. Это единственное слово, которое сочетается с твоим именем.
- Моя кожа столь нечувствительна, что может служить подушечкой для иголок.
Их взгляды скрестились. Что это был за взгляд? Терпкий коктейль из любви и ненависти. Хотя, от любви до ненависти один шаг. Налево. Он не смотрел ей в глаза. Он смотрел дальше глаз.
В ее глазах была боль и странное выражение, которое он раньше никогда не видел. В сердце предостерегающе кольнуло. Джинни сорвалась с места и побежала, а он задумчиво провожал глазами ее изящную фигурку.
Массивная дверь. Ступеньки. Перила. Джинни, еще чуть - чуть.
Гриффиндорская гостиная. Она почти у цели. Задыхаясь от боли и бега, Джинни рухнула на постель. С ее губ сорвалось рыдание, и она зажала рот рукой.
Господи, за что? Как будто ее недавно зажившее от горя сердце разорвали снова и с еще большей жестокостью, чем прежде.
- Ненавижу, - прошептала Джинни. Слезы тихо стекали по ее щекам. - Боже, как же я его ненавижу!

Продолжение следует...